Забудь о своем мужском самолюбии. Мы сможем вести замечательную жизнь, если будем делиться. Какое имеет значение, чьи деньги. Главное, что они есть.

– Для меня это имеет значение. Я хочу быть тем, кто дает.

– Но как можешь ты давать, если не зарабатываешь больше. Если бы у тебя были деньги, я бы не была такой гордой и принимала бы их. А сейчас позволь мне тебе помогать. Когда ты будешь зарабатывать больше, а я уверена в этом, я позволю тебе платить за все.

Она еще раз прервала его на полуслове. – Если ты не будешь принимать мои подарки, я не поверю в твою любовь.

– Но я тебя люблю, – неловко запротестовал Гарри – Мне нравится, когда ты мне даришь, но, все-таки, не делай этого так часто.

– Правда? Ты принимаешь? – спросила она, блестя глазами.

– Да.

– Тогда у меня есть еще один сюрприз для тебя, – она выбежала из кухни и изумленный Гарри подумал, что все это невообразимо. Если бы только Рон, который всегда говорил, что женщины хотят брать все, ничего не давая, видел это…

Клер вернулась, держа в руке другой пакет.

– Я хотела подарить тебе это на день рождения, – сказала она, – но не хочу больше ждать. Это принадлежало моему отцу. – Она сорвала бумагу и протянула ему золотой портсигар.

Никогда он не видел ничего подобного.

– Открой его, – сказала она, не отводя глаз.

Он нажал на кнопку. Внутри было выгравировано: «Гарри с любовью. Клер».

– Я не знаю, что сказать!.. Это чудо! Я всегда мечтал о портсигаре, но, откровенно говоря, милая, раз это вещь твоего отца, почему ты даришь ее мне? – пробормотал он.

– Я хочу, чтобы он был у тебя, и чтобы ты думал каждый раз обо мне, когда открываешь его.

Она прижалась к нему.

– Я не знаю даже, как благодарить тебя.

– Лишь бы ты был счастлив, на остальное наплевать. Ты меня всегда будешь любить, Гарри? Ты меня не бросишь никогда?

– Никогда. Я тебя буду всегда любить, что бы ни случилось, – сказал он, поднимая ее на руки и направляясь в спальню, дверь которой он открыл ногой.

– О, Гарри… Ужин готов!..

– К черту ужин, – сказал он, закрывая дверь ударом ноги.

Глава 16

Когда Гарри открыл глаза, на улице уже светлело. Некоторое время он смотрел на Клер, неподвижно лежащую рядом. Как будто почувствовав его взгляд, она прижалась к нему, пробормотав:

– Еще рано, не так ли, милый?

– Около пяти часов. Ты можешь меня послушать? Я должен был кое-что тебе вчера вечером рассказать.

Она открыла глаза и улыбнулась.

– Слушаю тебя, милый.

– Помнишь моего приятеля Рона? С которым я жил. Его оглушили прошлой ночью.

Он почувствовал, как она напряглась.

– Серьезно? – спросила она.

– Да. На него напал тот же тип, что и на меня. Полиция задала мне кучу вопросов. – Он поколебался, а затем продолжал:

– Я… я им рассказал о Брэди.

Она подняла голову с подушки. У нее стал злой вид.

– Ты им рассказал о Роберте? Зачем? Что он имеет общего с этим делом?

– Ты помнишь тот вечер, когда на меня напали? Я тебе сказал, что полиция хотела знать, кому не понравилось, что его фотографировали. Я ответил, что не было такого. Инспектор Паркинс не поверил, что я ему говорю правду и сразу же, рассказав о Роне, повторил вопрос. Я был взволнован и рассказал ему все.

– Ты сказал ему, что я была с Робертом?

– Я отказался ему назвать твое имя. Я сказал ему, что ты… моя невеста… и он больше не спрашивал ничего… – закончил Гарри.

Он почувствовал, как она удалилась от него далеко, хотя и не пошевелилась.

– Что они сказали о Роберте?

– Паркинс ничего больше не сказал. После того, как я объяснил, что он работает в рекламе и что он твой патрон.

– Кажется, ты много рассказал.

– Надеюсь, что не сказал ничего лишнего. Ты знаешь, Клер, в Вест Энде действует банда воров, а Рон пытался получить сведения о них для серии статей. Ему назначили свидание в «Рэдл-Сэкм кафе» в Сохо. Полиция считает, что там на него и напали.

Клер поднялась и пошла к столику. Она взяла пачку сигарет, закурила и снова вернулась.

– Почему ты мне это рассказываешь, Гарри? Меня эти истории не интересуют.

– Паркинс привез меня на Аттен-стрит вчера вечером. Он хотел, чтобы я показал ему кафе, название которого я забыл. Мы приехали туда около двух часов в тот момент, когда ты выходила из кафе с тремя другими девушками. Там был и Брэди.

– Ну и что?

– Это все, – промямлил Гарри, жалея о сказанном. – Я подумал, что лучше рассказать тебе об этом.

– Ты показал меня своему полицейскому?

– Нет, разумеется. Он ушел без меня и пошел в кафе. Я думаю, он тебя даже не заметил.

– Мне плевать на все это.

Они замолчали.

– Я беспокоюсь за тебя, – сказал Гарри. – Полиция думает, что в этом замешаны женщины. Они ловят пижонов, очищают им карманы и передают добычу сообщникам.

– Зачем ты рассказываешь мне все это? – Она затушила сигарету.

Гарри попытался взять ее за руку, но она резко вырвала ее.

– Клер, ты должна понять. Надеюсь, ты помнишь Вингейта? Представь, что банда действует таким же образом. Если бы Вингейт повел тебя в полицию, как он это хотел сделать, полиция заподозрила бы, что ты принадлежишь к банде.

Ты взяла его бумажник и передала его мне. Они действуют точно также.

– Скажи, Гарри. Неужели ты, действительно, веришь, что я воровка?

– Конечно, нет. Но не делай больше так. Клер! Скажи мне правду. Брэди связан с типом, который напал на нас?

– О чем ты говоришь? Какая может быть между ними связь?

– Ты должна понять. Брэди был взбешен, потому что я сфотографировал его, а через пять минут у меня забрали пленку.

– Это абсурд! – закричала Клер. – Роберт никак не связан с этим делом.

Ради Бога, ничего не говори полиции. Я потеряю работу, если он узнает, что я распространяю о нем слухи.

– Нет, разумеется, я не скажу. Я никогда ничего о нем не скажу. Не беспокойся, Клер.

– Есть из-за чего беспокоиться. Роберт взбесится, если узнает, что ты сообщил о нем полиции. Ты уверен, что его не будут допрашивать?

– Не думаю. А почему его должны допрашивать?

– Ты увидишь инспектора?

– Надеюсь, что нет, но не знаю.

– Во всяком случае, если ты его увидишь, обрати внимание на то, что будешь говорить обо мне. Прошу тебя, не давай ему мой адрес.

– Это само собой разумеется, – воскликнул удивленно Гарри. – Я ему не назову даже твоего имени. Но, я уверен, что полиция больше не думает ни о тебе, ни о Брэди.

– Я не доверяю полиции. Эти проклятые ищейки, если узнают, что я живу здесь одна, они будут наблюдать за мной. Они все время отравляют жизнь таким, как я.

– Но, послушай…

– Я знаю, что говорю, – сказала она раздраженно. – Я знаю больше, чем ты.

Если флики, например, узнают, что ты провел ночь здесь, они смогут мне принести серьезные неприятности. Нужно быть очень внимательным.

– Не бойся, я не скажу больше ни слова.

Она снова оказалась в его объятиях.

– Милый, – спросила она, – ты успокоился?

Он уверил, что да, но был взволнован. Он предпочел изменить тему разговора и попросил ее позировать для портрета.

– Я буду счастлива помочь тебе, милый, – сказала она, довольная новой темой разговора.

– Значит, ты вкладываешь в дело свои деньги?

– Только сто фунтов. Я не хотел тебе говорить об этом преждевременно, но… Сегодня все будет оформлено. Я хочу попытаться. Пообедаем вместе?

Потом пойдем в студию.

– У меня свидание и я смогу прийти часов в пять. Пойдет? Как ты хочешь, чтобы я позировала? В купальном костюме?

– Нет, – сказал Гарри, улыбнувшись. – Я хочу сделать такой портрет, чтобы все сказали: вот именно так должны фотографировать. Я попытаюсь сделать что-то вроде бюста. Если у тебя есть шляпка и летнее платье, они подойдут.

– Я тебе их покажу, – сказала она, вскакивая с кровати.

– Вот такую фотографию я хотел бы сделать, – сказал Гарри, глядя на нее.